Ярый последователь Шопенагуэра и любитель древних греков, усач Фридрих Вильгельм Ницше (1844-1900), знаком, пожалуй, каждому. Что он из себя представляет? Это немецкий мыслитель уже за рубежом эпохи просвещения: на дворе буржуазное времечко, мещанство, лень и упадок философии, науки и мысли в целом. Безусловно, упадок лишь по сравнению с предыдущим золотым этапом: инерция скидывания оков христианства дала западному миру пару веков научного прогресса, но затем себя исчерпала, и во главе угла встали уже совсем другие ценности - деньги, успех, стабильность, леность, посредственность. Последние две - скорее типичная преувеличенная ремарка от Ницше, чем правда :)
Ницше был слаб телом и болел с рождения - важная деталь, позволяющая понять его страсть к силе, чувственности и власти: так слепые мечтают видеть, а глухие - слышать. Центральным камнем его идей стала бинарность противопоставления активности и реактивности, власти и безволия, нравственности и морали, Бога и богословия, господ и рабов. Ницше считал, что христианская религия это корень зла: она пропагандирует приспособленчество, милосердие, любовь и всё то, что удобно большинству людей (которые по сути своей никчёмные рабы) и эта религия мешает людям Европы скинуть оковы слабости и начать жить в полную меру. Ницше ввёл понятие Сверхчеловека в противоположность последнему человеку (в котором он видел большинство современных ему людей с их глупостью, ленью, невежеством, мещанством и показухой). Как прообраз сверхчеловека Ницше называл таких людей, как Юлий Цезарь, Цезарь Борджиа, Наполеон и прочих поехавших властолюбцев с комплексом неполноценности. Ницше презирал мораль и моральные ценности общества, подверг серьезной критике всю этику и развитие западной философии до него. К середине жизни его постоянные физические недомогания и болезни вылились в разнообразные психические заболевания а к концу жизни - почти полный паралич.
От себя могу сказать, что критика его была оправдана и весьма метка, однако, бедняга предлагал в корне неверный способ борьбы с пороками общества: увлёкшись мистицизмом и языческим преклонением перед энергией и силой, он предлагал радикальный отказ от общества, уход к природе, при этом превозносил того самого "сверхчеловека" (фактически, антиподом которого в плане физиологии и здоровья он сам был) и ставил его господином над массой рабов. "Падающее - подтолкни" - такова была мораль Ницше. Хотя в реальности, при наличие силы, энергии, и умения ими пользоваться почему бы не попытаться привести к тому же состоянию как можно большее кол-во людей, вместо того, чтобы уничтожать их? К сожалению, весьма здравая и сильная критика состояния вещей поданная под соусом больного и обиженного на всех человека, может серьезно влиять на неокрепшие умы. Так, Гитлер определенно был очарован идеями Ницше, а при этом будучи слабеньким и умом и телом, сделал в корне неверные выводы (сам Ницше, кстати, был против антисемитизма).
Тем не менее, крайне советую для ознакомления: "Так говорил Заратустра" и "По ту сторону добра и зла". Пусть Фридрих и называет всех говном без разбора, но мечтает он о важном, и эти идеи стоят того, чтобы их обдумать самому во время и после прочтения.
Цитаты
Так Говорил Заратустра (1883-1885)
Тому повелевают, кто не может повиноваться самому себе.
Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя.
По ту сторону добра и зла (1886)
Сила моральных предрассудков глубоко внедрилась в умственный мир человека, где, казалось бы, должны царить холод и свобода от гипотез, — и, само собою разумеется, она действует вредоносно, тормозит, ослепляет, искажает.
"Причину" и "действие" не следует овеществлять, как делают натуралисты (и те, кто нынче следует их манере в области мышления) согласно с господствующей механистической бестолковостью, заставляющей причину давить и толкать, пока она не "задействует". "Причиной" и "действием" нужно пользоваться как чистыми понятиями, т. е. как общепринятыми фикциями, в целях обозначения, соглашения, а не объяснения. В "сущности вещей" (An-sich) нет никакой "причинной связи", "необходимости", "психологической несвободы": там "действие" не следует "за причиной", там не царит никакой "закон". Это мы, только мы выдумали причины, последовательность, взаимную связь, относительность, принуждение, число, закон, свободу, основание, цель; и если мы примысливаем, примешиваем к вещам этот мир знаков как нечто "само по себе", то мы поступаем снова так, как поступали всегда, именно, мифологически.